«Память – павшим, мир – живым». Что ещё можно пожелать всем нам: ныне живущим?
Примерно в 120 км на юго-восток от Калининграда на реке Анграпа, в 8 км от государственной границы с Польшей, с её северными рубежами, находится небольшой город Озёрск. Своё имя город Озёрск получил в 1946 году. До этого он был известен как Даркемен, но с 1938 по 1946 год, немецкие власти, стремясь искоренить географические названия, имеющие в названиях корни литовского языка, переименовали его в Ангерапп. С давних пор район имеет сельскохозяйственный уклон, а наличие реки, озёр и множества холмов создает привлекательный для туристов облик.
Современный Озёрский муниципальный округ полностью расположен в одной из исторических областей древней Пруссии под именем Надровия. Маршрут «Надровия – Даркемен – Анграпа – Камни и Кресты Первой мировой», по которому отправились волонтёры проекта «История. Люди. Память» в минувшее воскресенье 23 октября, пролегает по некоторым захоронениям Первой мировой войны, где были упокоены и русские солдаты.
Первым знаком-камнем Первой мировой на маршруте по Озёрскому району стала мощная пирамида из обработанных камней в посёлке Новостроево, её возвели в селе Тремпен в память о погибших жителях церковного прихода в 1920-х годах недалеко от церкви.
От самой церкви не осталось ни следа, на поиски фрагментов её основания отправились путешественники, среди которых были ребята с нарушениями слуха – для них экскурсия велась на жестовом языке.
Ремонтно-реставрационные работы памятника всем погибшим в годы Первой мировой войны произведены Народным Союзом Германии по уходу за военными захоронениями.
А надпись на восстановленной плите памятного знака краткая, но выразительная: "Память – павшим, мир – живым".
Этими словами мы начинаем путешествие, ибо что ещё можно пожелать всем нам: ныне живущим?
По пути в Озёрский район нам повстречаются мосты через живописные овраги, например, по дороге между посёлками Пеньки и Угрюмово Черняховского района.
Кстати, по пути привлекло внимание участников поездки жилое здание из красного кирпича, а его расположение у железнодорожных путей, сразу дало ему определение функционального назначения в прошлом – это железнодорожный вокзал Маттенау, переименованный в 1938 году в Матенинген, так называлось местечко Угрюмово в прошлом.
К станции ведёт булыжная дорога, обрамлённая вертикальными четырёхгранными гранитными камнями для обозначения края дороги, поскольку представляла собой достаточно высокую насыпь. Возник вопрос у путешественников, насколько «угрюмо» выглядело в прошлом эта местность. Порассуждали на предмет, как дороги поднимают уровень жизни и бойкость местечка – помимо железнодорожной станции, здесь, скорей всего, располагался магазинчик, возможно, и мастерская для обслуживания телег, подошв обувки и конских подков, и не исключено, что в ожидании подводов, паровозов находился небольшой постоялый двор...
Со стороны путей на фасаде здания бывшего вокзала ещё просматриваются буквы – надписи былой станции. Легко определить, что и сама станция – это не только здание, а ещё и хозяйские постройки, в которых хранили всю необходимую утварь станционного смотрителя: инструменты для обслуживания железнодорожных путей, повседневные мелочи для бытовых нужд семьи смотрителя.
Недалеко, на подъезде к посёлку Угрюмово, через живописный овраг, по которому протекает ручей Голубой, в прошлом Голдфлисс, а глубоко в древности – Ауксине, расположен 2-харочный мост, по которому проезжая, и не замечаем его…
Однако мы спешим в Тремпен, второй по значению населённый пункт в бывшем округе Даркемена, после самого Даркемена. Очаровывает живописность района, которому придаёт причудливый холмистый рельеф.
Перед нами Надровия...
Мы попытались перевести название древней местности, однако, единого мнения лингвистов о происхождении этнонима надровов не существует, но привели пару предполагаемых литературных переводов nadravo – Полесье и Поречье, и предположение, что, возможно, это не дошедшее до наших дней имя одного из притоков Преголи. Литовский лингвист Казимир Буга считал, что имя nadravo является составным из прусских слов na (на) и dravo (древо), что литературно можно перевести как Полесье. Зинкевичюс возводит вторую часть в na-dravo к гипотетической индоевропейской основе dhreu (поток). В этом случае литературный перевод будет Поречье.
Однако есть ещё одно мнение – советского этнографа, доктора исторических наук Павла Ивановича Кушнера, который считал, что название "Надровия" можно вывести от прусского слова "дравис", то есть "борть", связанное со сбором дикого мёда. В итоге можно растолковать слово "На-дравия" как "территория на месте пчелиных ульев".
Помимо собственного потребления, пруссаки мёд даже вывозили. Говорят, что греческие и римские торговцы ездили в Пруссию только для того, чтобы купить мёд. Во времена Ордена в лесах, в безопасной зоне охвата замков были созданы «деревни Бейтнера», жители которых преимущественно занимались пчеловодством. В то время мёд был единственным подсластителем. Так было до 1575 года, когда в Германии были построены первые заводы по переработке тростникового сахара. Подсчитано, что Орден ежегодно собирал таким образом около 600 центнеров мёда. Большая часть мёда продавалась партнерам по Ганзейскому союзу. Товарооборот занимал третье место после зерна и древесины. Во времена Фридриха Великого, когда мёд был товаром внешней торговли, доход от него и воска был выше, чем от продажи древесины. Кража мёда и воска сурово наказывалась на протяжении веков.
Поясним наше стремление растолковать древнее слово. Возможно, в нём кроется истинное представление об Озёрском районе, который, словно, пчелиный улей зароился между Правдинским, Черняховским, Гусевским и Нестеровским районами и попасть к нему удастся, естественно, через соседние с ним районы. Мы же отправимся в гости к городу на Анграпе, следуя вдоль реки Преголя в сторону Черняховска и свернув на юг за посёлком Междуречье и Подгорное.
Любопытно, что первые немецкие переселенцы-колонисты во времена Ордена, в вначале заселили земли Надровии с запада в верхней долине Прегеля, и некоторое время оставался только маленький кусочек от её древней территории нетронутым новыми пришельцами.
Первое письменное упоминанию о Тремпене, современный посёлок Новостроево, восходит к 1510 году. Связано оно было со спором с Инстербургом (город Черняховск) о правах бортничества… Хотя есть другая, точная дата — 3 апреля 1510 года Тремпен наряду с другими посёлками упоминается в документах семьи фон Шлибен при разделах своих владений. Название посёлка прусско-литовского происхождения и в переводе означает как «застывший в тумане».
Имеются данные, что на холме, где была построена кирха, производились раскопки захоронений надравов, где были обнаружены урны с бронзовыми украшениями, а также латунная корона покойника. Однако, немецкие источники говорят нам, что во время Семилетней войны (1756-1763гг.) территория была занята русскими солдатами и после их ухода коллекция пропала…
Озёрский район считается самым насыщенным местом в Европе по числу поселений людей каменного века.
Заметной фигурой прихода Трампена был священник Иоганн Портациус (1610-1646гг.), который занимал должность в Тремпене с 1630 (по другим данным с 1636 года) по 1641 годы и трудился как лингвист. Он отыскал и подтвердил родство греческого и литовского языка в 400 корнях слов. Наибольшую известность ему принесла женитьба в 1636 году на Анне Неандер (1619-1689гг.), дочери священника из Тарау (посёлок Владимирово в Багратионовском районе). Воспетая поэтом и профессором Кёнигсбергского университета Симоном Дахом (1605-1659гг.) в его знаменитом стихотворении «Анхен из Тарау», ставшее почти через 100 лет после его смерти народной песней в немецкоговорящих странах.
Чума начала 18 века унесла 2/3 жизни на территории Пруссии, пострадал тогда и Трампен. По распоряжению прусского короля Фридриха Вильгельма Первого началось заселение в опустошённые земли и щедро им же поощрялось. Большой приток населения приходился с литовских земель, а также с центральных немецких областей гонимые протестанты – зальцбуржцы и некоторое число швейцарцев. За счёт большого притока литовского населения в официальном языке появился термин «Прусская Литва».
Ярким примером является пастор Кристионас Донелайтис (1714-1780гг.), который фактически основал литовскую литературу. Более 50-ти лет с 1747 по 1800 годы в Тампене жил, учительствовал и служил пастором Готфрид Остермайер, опубликовавший несколько статей по истории древних пруссов и этим дал понять, что нация литовцев – старожил этого края – имеет право на существование.
В своё время в Тремпене были развиты скотоводство и земледелие, находился молокозавод, функционировали три банка, работала школа, детский сад, мельница, действовала железная дорога, находилось здание вокзала.
В бывшем Тремпене располагался торговый павильон, аптека, магазин, портной, парикмахерская, гинекологический кабинет, почта, полицейский, дорожный рабочий, ветеринар, стрелковый тир, трансформаторная станция, сберегательная касса, малярная мастерская, пожарная часть, отель и даже тюрьма.
Имеющегося списка достаточно, чтобы представить масштабы и кипучую жизнь, казалось бы, небольшого посёлка, ведь сейчас из всего этого списка нет и пятой части.
К тому же конце 1930-х годов в Тремпене располагалась заправочная станция, а у жителей во владении было 35 автомобилей (действовал таксопарк).
В период Первой Мировой войны (1914-1918 гг.) в районе Трампена шли активные боевые действия. Примерно в 20-е годы ХХ столетия недалеко от кирхи прихожане соорудили 3-х метровый монумент из камней в форме пирамиды в память о погибших. Имеются данные, что где-то в Тремпене были похоронены три русских солдата, местонахождение могил(ы) не известно.
Монумент в конце 1990-х годов был восстановлен по инициативе уроженца Тремпена Куртом Вендландом и бывшими жителями.
Во время Второй Мировой войны посёлок пострадал не сильно, многие здания остались невредимыми. В 1947 году кирха была разграблена. В 1960-е годы от неё оставались уже руины, в 1970-е годы на её месте был организован парк.
В настоящее время, по инициативе бывшей жительницы посёлка Бригитты Адам, был восстановлен дом пастора и передан Новостроевской средней школе (сейчас там располагаются школьная библиотека и тренажёрный зал), на месте кирхи организовано разворотное кольцо школьных автобусов.
В последние годы количество населения в посёлке уменьшается, тому причиной социально-экономическая ситуация (на 2002 год — 691 человек, 2010 год — 613 человек, на сегодня ждём результатов Всероссийской переписи населения 2020 года, по предварительным данным население России увеличилось на 1,4%, значит, есть основания считать, что 8-9 человек прибавилось в посёлке).
Говорят, когда едешь по трассе в осеннее и весеннее время года, то на подъезде к посёлку попадаешь в плотную пелену тумана, который охраняет покой и богатую историю этих мест…
1914 год стал началом Первой мировой войны.
Два наступления и три поражения — вот сколь плачевен для русских войск итог сражений на полях Восточной Пруссии в 1914-15 гг. Все три армии, в разное время воевавшие здесь, были вынуждены покинуть провинцию, понеся тяжелейшие потери…
С началом войны русские предполагали начать вторжение в Восточную Пруссию силами двух армий. Первой следовало наступать из-за р. Неман, второй – из-за р. Нарев (река в Польше). Действуя в обход Мазурских озер с обеих сторон, в результате они должны были взять противника в гигантские «клещи» и уничтожить. Обе русские армии были разъединены между собой Мазурскими озерами, а потому успех напрямую зависел от оперативности наступающих войск и слаженности действий.
Командующими армиями были выбраны самые известные на то время генералы, в чьей компетентности мало кто сомневался. Поэтому упреки, будто во главе русских войск в Восточной Пруссии стояли случайные люди, без опыта командования войсками, являются домыслом и не соответствуют действительности.
Первые пограничные столкновения произошли вскоре после официального объявления войны в августе 1914 года. К примеру, 3 августа русская конница вошла в Эйдткунен (пос. Чернышевское). Впоследствии в этом районе кипели бои. 9 августа 2-я гвардейская кавалерийская дивизия генерала Г.О. Рауха взяла Ширвиндт (пос. Кутузово). 12 августа (30 июля) недалеко от границы с Восточной Пруссией казак Кузьма Фирсович Крючков совершил знаменитый подвиг, за который стал первым георгиевским кавалером в начавшейся войне. Вместе со своими товарищами (В.А. Астаховым, И.Н. Щегольковым и П.П. Иванковым) он вступил в бой с немецким разъездом, численностью в 27 человек, из которых собственноручно убил 11 солдат, получив 16 ранений.
В один день простой казак превратился в национального героя. Имя К.Ф. Крючкова гремело по всей России, о нем писали в книгах, выходили брошюры и плакаты, статьи и заметки, ему посвящались стихи.
17 августа 1914 года полномасштабным наступлением 1-й русской армии под командованием генерала от кавалерии П.К. Ренненкампфа (1854-1918) началась Восточно-Прусская операция русских войск.
Первые столкновения на отдельных участках фронта начались еще накануне, однако само сражение, вошедшее в историю под названием Гумбинненского (или Гумбиннен-Гольдапского), развернулось 20 августа. Непосредственно на поле боя (если учесть, что часть сил 1-й армии вообще не приняла в нем участие) немцы имели превосходство как по живой силе, так и по числу орудий.
19 августа конный корпус Хана Нахичеванского был направлен за р. Инстер в направление на Инстербург. Но осуществить задачу наступательной операции полностью не удалось. У ручья Инстер, в районе Краупишкена (пос. Ульяновка Черняховского района), кавалеристы столкнулись со 2-й ландверной бригадой. Завязался упорный бой, особенно у д. Каушен (в 6 км от пос. Ульяновка), где сражались полки обеих гвардейских кавалерийских дивизий. К вечеру противник потерпел поражение и отступил.
Именно в этом столкновении совершил известный подвиг ротмистр барон П.Н. Врангель: он вместе со своим 3-м эскадроном лейб-гвардии Конного полка в лихой атаке овладел деревней Каушен и захватил два неприятельских орудия, передки которых уничтожил артиллерийский огонь батареи полковника князя Эристова. Но гвардия понесла в этом бою немалые потери: 81 человек убит, 293 ранен и 22 пропали без вести. У германцев 66 солдат погибло, 122 было ранено, а 30 пленено. Русские захватили 2 орудия и 4 зарядных ящика.
В середине августе 1914 года 8-я немецкая армия сосредотачивалась в районе р. Ангерапп, надеясь, как можно дальше заманить врага (в данном случае войска П.К. фон Ренненкампфа), затем, действуя в обход правого фланга, разгромить его прежде, чем другая русская армия (генерала А.В. Самсонова) успеет зайти в тыл. Препятствовать последней, прикрывая южные границы провинции, должен был усиленный 20-й корпус генерала Ф. фон Шольца.
Под вечер 20 августа 1914 года в день Гумбинненского сражения немецкий главнокомандующий генерал М. фон Притвиц, получив сообщение о тяжелом положении на фронте и о том, что 2-я русская армия генерала А.В. Самсонова уже пересекла границу, неожиданно запаниковал и приказал отступать. М. фон Притвиц, находясь под впечатлением от успехов противника, поначалу решил оставить всю Восточную Пруссию, чтобы только сохранить войска. Вскоре командующий 8-й армией успокоился, увидел, что нет необходимости оставлять Восточную Пруссию, и уже собрался атаковать русскую наревскую армию, соглашаясь с подобным предложением М. Гофмана. Но было поздно….
Верховному командованию паника на востоке оказалась не нужна. М. фон Притвиц и граф Вальдерзее неожиданно для себя лишились своих постов. Они даже узнали об этом позже, нежели подчиненные им генералы.
Новым германским командующим (официальное назначение пришло во второй половине дня 22 августа) стал генерал П. фон Гинденбург, вызванный из отставки, а должность начальника штаба занял один из талантливейших немецких генералов Э. Людендорф, уже успевший отличиться взятием сильнейшей бельгийской крепости Льеж.
После того, как немцы отступили из-под Гумбиннена, 1-я армия два дня простояла на занятых позициях, налаживая управление и работу тылов, но дав противнику возможность успешно отойти, ошибочно предполагая, будто он отходит на рубежи р. Инстер. Небольшие бои шли на фронте 4-го корпуса, который в результате утром 22 августа взял г. Даркемен (город Озёрск). 24 августа русские заняли Инстербург, вечером 25-го — Велау, к исходу 27 августа вплотную подошли к р. Дейма.
Русское командование не знало о переброске противником основных сил против А.В. Самсонова. В 1-й армии разведка, несмотря на большие массы конницы, была организована довольно слабо. Впрочем, немцы действительно отступали в указанных направлениях, только русское командование неправильно интерпретировало поступающие сведения. В распоряжении у А.В. Самсонова находилось больше войск, чем у П.К. фон Ренненкампфа, но они тоже не были полностью готовы к наступлению. Двигаясь практически вслепую, А.В. Самсонов не знал, что враг уже сосредоточил перед ним основные силы. Во многом основываясь на неточных сведениях штаба фронта об обстановке и слепо подгоняемое им вперед, командование армии до конца не понимало ситуацию, сложившуюся 26 августа 1914 года.
Так что Танненбергское сражение противник начинал, имея достаточно точные сведения о намерениях противника. Военному везению П. фон Гинденбурга и Э. Людендорфа в этой операции мог бы позавидовать сам Наполеон! В связи с этим начальник генштаба немецкой Ставки Г. фон Мольтке 26 августа отдал приказ перебросить на восток Гвардейский резервный и 11-й корпуса, высвободившиеся после падения одной из сильнейших бельгийских крепостей Намюр. Также на восток стала перекидываться и 8-я кавалерийская дивизия.
28 августа А.В. Самсонов, осознавая, что положение тяжелое, однако слабо понимая обстановку, совершил грубейшую ошибку: он решил организовать наступление центральными корпусами (из-за неверного представления о расположении противника, генерал думал, что удар будто бы придется во фланг) и для этого поехал в штаб 15-го корпуса, сняв телеграфный аппарат. В итоге армия лишилась управления в целом и связи с фронтовым командованием. Я.Г. Жилинский выслал распоряжение П.К. фон Ренненкампфу спешить на помощь соседу, а затем (как только выяснилось положение на флангах 2-й армии) приказал командующему 2-й армии отходить к границе. Но до него эта телеграмма так и не дошла. Правда, вскоре последовал приказ оставаться на месте, т.к. в штабе фронта думали, будто войска А.В. Самсонова отошли к границе. Реальную обстановку уяснили только к ночи на 30 августа, но было поздно. Кавалерия же совершила набег, но особой помощи гибнущим оказать не смогла, хотя вызвала у немцев немало беспокойства и паники.
Отсутствие твердого командования, точных сведений о противнике, хорошо налаженной связи и ошибки сыграли свое дело. Но, говоря о недостатках, ни в коем случае нельзя забывать о довольно сильном и удачливом противнике. В итоге пять дивизий 2-й армии попали «в котел». Осуществить же отход и пробиться к границе им не удалось. Русские арьергарды, на некоторых участках оказывавшие достаточно упорное сопротивление, в итоге оказались разгромлены. Колонны отступающих были атакованы, окончательно рассеяны, пленены или уничтожены. А.В. Самсонов долго плутал, потом, впав в отчаяние, в ночь на 30 августа застрелился.
Операция, кончившаяся для наступающих разгромом, «не заладилась» с первых же дней.
Примерно 14 сентября планировалось начать новое наступление. После ряда ожесточенных сражений корпуса П.К. фон Ренненкампфа к 13 сентября отошли из Восточной Пруссии. Несмотря на то, что русские потерпели поражение, предпринятое наступление оттянуло часть немецких сил с западного фронта на восточный, тем самым ослабив напор на Францию и внеся свою немаловажную лепту в победу англо-французов в битве на Марне (5–12 сентября 1914 г.), в результате которой немецкие войска, двигавшиеся на Париж, были остановлены. Немецкий план молниеносной войны провалился. За провал операции в Восточной Пруссии Я.Г. Жилинский был заменен генералом Н.В. Рузским, который успел отличиться в происходившей параллельно Галицийской битве, где удачно командовал 3-й армией. А за П.К. фон Ренненкампфом никакой вины не нашли, и он сохранил должность.
После изгнания русских немцы перебросили основные силы в Польшу на помощь разбитым австрийцам, оставив на восточно-прусском фронте лишь небольшие части под командованием генерала Р. фон Шуберта (до 100 000 человек). Перед его армией стояла задача прикрывать границы провинции и вести демонстративные действия, что, кстати, удалось сделать с успехом.
Вообще, русским катастрофически «не везло» в Восточной Пруссии. Катастрофой окончилось и Второе наступление.
Немцы праздновали еще одну тактическую победу, но вместе с тем им не удалось уничтожить русскую армию и выйти на оперативный простор. В результате сравнительно большей устойчивости левофланговых частей, фактически не давших 8-й армии развить широкое наступление, и героического (что признавали и сами германцы) сопротивления окруженных в Августовских лесах русское командование успело подтянуть резервы и остановить противника.
Параллельно к середине февраля генерал фон Папприц (губернатор Кёнигсберга), располагая соединениями ландштурма и крепостной артиллерией, во время боев севернее Тильзита взял Тауроген, оттеснив врага за границу.
Последние сражения в Восточной Пруссии состоялись в марте 1915 г. Отряд генерала Потапова (4 000 ополченцев с батареей и 10 пулеметами) 17 марта неожиданно вторгся в Восточную Пруссию и взял Мемель. Это, по признанию М. Гофмана, застало немецкое командование врасплох.
Немцам срочно пришлось перебросить сюда силы. 21 марта был возвращен Мемель, а 29-го противнику удалось взять Тауроген. В итоге германцы полностью очистили свою территорию от противника.
К сожалению, перейти в «третье наступление» так и не удалось. В годы Первой мировой войны эта провинция осталась не расколотым «орешком». В мае 1915 г. противник прорвал русский фронт у местечка Горлица. Так началось Великое отступление.
А наш путь тем временем привёл к посёлку Заозёрное.
Утром 11 сентября 1914 года разгорелся бой на всей ширине фронта линии Ангерапп, занимаемого немецким XI-м армейским корпусом, прибывшим в Восточную Пруссию с западного фронта в начале сентября.
На перекрёстке дорог меж прилегающих стратегических возвышенностей находится посёлок Заозёрное, бывшая деревня Коваррен. Потому и был очень жарким и упорным бой 11 сентября 1914 года за эту деревню в ходе наступления немецкого корпуса под командованием генерала фон Штольца на позиции русской армии, обороняемые под командованием генерала Смирнова. Свидетельством чему остались многочисленные захоронения в близлежащих населённых пунктах – в окрестностях четыре кладбища с русскими и немецкими солдатами. Самое массовое захоронение было на возвышенности непосредственно у деревни Коваррен.
Здесь лежат на одном воинском кладбище, примирённые смертью, 188 немецких и 204 русских воинов. Во время отступления русской 1-й армии из Восточной Пруссии у Коваррена оборонялись части русского 20-го армейского корпуса. Им противостояли части немецких 146-й, 147-й и 150-й пехотных полков 37-й пехотной дивизии XX-го армейского корпуса.
На насыпанном холме на самом высоком месте стоит большой камень. На его отполированной поверхности высечена надпись: "Здесь покоятся немецкие воины, которые геройской смертью умерли за освобождение Родины в бою за Коваррен 11.9.1914". Не все их имена известны и нанесены на надгробные плиты. Большинство их легло в могилу безымянными, как и все русские воины.
В посёлке Заозерном около часовни Святого Георгия Победоносца, построенной в 2005 году на средства ЗАО им. Суворова в честь пограничников России, установлен памятный знак Аралову Семёну Ивановичу – участнику Первой мировой войны, дипломату, стоявшему у истоков создания спецслужб России.
В память бессмертного подвига советских разведгрупп Генштаба РККА (Рабоче-Крестьянская Красная Армия) и НКГБ (Народный Комитет государственной Безопасности) СССР, совершённого в тылу немецко-фашистских войск в июле 1944-го – январе 1945-го годов в районе Норденбург (Крылово) – Даркемен (Озёрск) – Гольдап (Голдап): "Джек", "Восход", "Максим", "Олень", "Орион", "Штык" и других в посёлке Заозёрном в 2007 году установлен большой валун по инициативе КРОО "Союз работников правоохранительных органов" и ЗАО им. Суворова при поддержке Правительства Калининградской области.
Первая мировая война безжалостным катком прокатилась по всей линии фронта Ангерапп, оставляя свои следы: разрушения, окопы, разбитые орудия, трупы и могилы. Не избежал этого и Кляйн-Байнунен.
От посёлка Заозёрное наша группа направилась в посёлок Ульяновское, бывший Байнунен некогда с прекрасным дворцом и парком знаменитого имения Фаренхайдов. Богатейший род в Пруссии владел обширными землями – территория охватывает частично район Варминско-Мазурского воеводства, что в 5 км от посёлка до российско-польской границы. О Фаренхайдах говорили, что они могли въехать в Кёнигсберг, не сворачивая со своей земли.
Всё, что удастся увидеть от усадьбы Байнунен, так это хозпостройки, которые приводят в порядок. Своими силами расчищают сложную (частично сохранившуюся до наших дней) гидросистему с озёрами, ручьями, каналами и даже арыками. Вся гидросистема была регулируема, самоочищаема, закольцована с местными дренажными устройствами и подпитывалась из артезианского источника.
Впечатление забытости и неприкаянности вызывает эта местность с бывшим парком, который вместе с дворцом называли "восточным Сан-Суси" ("Без забот"). От него сохранились только заросшие кустарником дорожки, да заболоченные бывшие озёра.
Парк нисколько не отличается сейчас от окружающих его перелесков. Нарушение дренажной системы привело к повышению уровня грунтовых вод, а местами – к подтоплению и заболачиванию территории…
Дворец с роскошным старинным парком, зеркальными прудами и великолепной коллекцией произведений искусства служил родовым гнездом семьи Фаренхайд. Сейчас это руины в окрестностях поселка Ульяновское Озёрского района недалеко от польской границы.
Первый, о ком упоминается в летописях, из семейства – «солевой» монополист и коммерческий советник Фридрих Райнхольд Фаренхайд. Торговля солью приносила большие деньги. Благодаря поставкам её на фронт во время Семилетней войны купец увеличил свой капитал. Тратил деньги он в основном на покупку земель и недвижимости на юго-востоке провинции.
Единственный и последний наследник по мужской линии и представитель прославленного рода, четыре последних поколения которого вписали свои имена в историю Восточной Пруссии, – Фритц фон Фаренхайд, родился 31 октября 1815 года в Даркемене (город Озёрск). В своём завещании он распорядился, чтобы после его смерти вход в созданный им музей из копий произведений искусства античности, живописи эпохи мастеров Возрождения и барокко, и подлинников последних немецких романтиков, был свободным для всех без исключения.
В 1888-м коллекция музея Байнунен вошла в перечень достопримечательностей провинции, а чуть позже и всей Пруссии. Сегодня восточно-прусского архитектурного, ландшафтного, дендрологического и художественно-паркового заповедника Байнунен – восточного «Сан-Суси», как его иногда называли, больше не существует...
Во время Первой мировой войны, 11 сентября 1914 года, у поселения Кляйн Байнунен русский арьергард, прикрывавший отход своих частей, вступил в бой с 148-м пехотным полком 8-й немецкой армии. Погибшие в бою воины были захоронены на нескольких воинских кладбищах недалеко от поселения.
Озёрский район сохранил, правда в различной своей степени, присутствие когда-то имений образцово-показательных сельскохозяйственных предприятий и конных заводов по селекции чистопородных лошадей мирового уровня.
В 4,5 км от Озёрска, буквально на подъезде к нему, невозможно не заметить пустующие уже более десяти лет комплекс зданий бывшего конезавода…
Этот комплекс представлял собой в плане каре с постройками из красного кирпича и черепичной крышей. В послевоенные годы комплекс использовался в качестве скотного двора.
Итак, недалеко от Озёрска (бывшего Даркемена/Ангераппа) в посёлке Львовское находилось поместье королевской службы Гудваллен, на территории которого в загородном конном заводе разводили известную тракененскую породу лошадей.
Поместье Гудваллен было одним из широко известных и часто посещаемых имений в Восточной Пруссии. Много времени в королевских конюшнях Гудваллена проводил немецкий художник, портретист Франц Крюгер. Он работал не только при Королевском дворе Пруссии, но и при Императорском дворе России. Написал множество портретов августейших особ.
Блестящая техника соседствовала у Крюгера с безупречным вкусом и огромной работоспособностью. Преподавал живопись в Берлинской академии архитектуры. Сейчас парадные портреты государей-союзников: Александра I и Фридриха Вильгема III кисти Ф.Крюгера занимают в почетное место в военной галерее Эрмитажа.
Франц Крюгер был искусным всадником и страстным охотником, и не случайно сюжеты для своих первых картин он находил в придворных королевских конюшнях и на охоте. Особенно хорошо ему удавались лошади, прорисованные до мельчайших деталей и получающиеся очень живыми на его картинах.
За виртуозное изображение лошадей Франц Крюгер получил от своих приятелей прозвище «Pferde Krueger» – «Лошадь Крюгер».
В 1924 году на 100-летие образования образцового конезавода Гудваллен с почестями встречали генерал-фельдмаршала Августа фон Макензена.
Германский военачальник, участник Франко-прусской войны, в ходе Первой мировой войны был главнокомандующим силами Четверного Союза на Балканском театре. В период Веймарской республики Август фон Макензен участвовал в деятельности ветеранских организаций. Поддерживал Гинденбурга на выборах 1932 года. В политике не участвовал, оставаясь приверженцем монархии (в 1941 году принимал участие в похоронах Вильгельма II в Нидерландах).
В период «Третьего рейха» был важной фигурой для нацистской пропаганды, поскольку олицетворял связь между Германской империей и нацистским государством. При этом не был нацистом и не поддерживал политику Гитлера в отношении церкви и населения оккупированных территорий.
Августа фон Макензена нельзя назвать великим полководцем, по сути дела он таковым и не был.
Это был, скорее, вождь армий, за которым шли, и которому подчинялись. Макензену удавалось улаживать все трения между союзными войсками и их начальниками. В его армиях одинаково хорошо дрались и немцы, и венгры, и болгары, и турки. И одерживали победы, хотя на других фронтах все кроме германцев чаще терпели поражения. Видимо, это же самое умение ладить с людьми и подняло Макензена по служебной лестнице, несмотря на отсутствие какого-либо официального военного образования.
В посёлке Львовское сохранилось несколько хозяйственных построек, ряд жилых домов. В здании бывшей молодёжной туристической базы начала ХХ века долгое время располагался Дом культуры, а сейчас – библиотека. У стен этого здания путешественники по Озёрскому району и приостановилась.
В назначенное время нас ждали в Озёрске – директор Дома культуры и разместившегося в его стенах краеведческого музея Акимов Георгий Валерьевич любезно нас познакомил с экспозицией и достопримечательностями города.
Мы отправились к недавно пережившей консервацию кирхе Даркемена 1841 года постройки, которую реконструировали на 50-летие – была надстроена высокая башня для урегулирования высоты промышленных объектов в городе, поскольку строить выше шпиля церкви в городе было запрещено.
Во время Второй мировой войны, как и в годы Первой мировой, когда с осени 1914 года до 10 февраля 1915 года по городу проходила линия Ангераппского фронта, кирха не пострадала.
После 1945 года здание было передано сельскохозяйственному техникуму: в нем размещались сельхозмашины и проводились практические занятия.
Рассказ о трудностях проведения работ по консервации исторического объекта заинтересовал наших путешественников.
Затем Георгий Акимов нас проводил к капелле Святого Александра Невского, на прилегающей территории которой находилось немецкое кладбище с захоронениями русских солдат Первой мировой войны.
Здесь трижды хоронили погибших солдат: после боёв в середине ноября, в конце ноября – начале декабря 1914 года и в феврале 1915 года. На городском кладбище Даркемена была выделена «почётная часть», где похоронены погибшие в боях немецкие воины. Отдельно были похоронены погибшие в боях русские солдат. Всего похоронено 106 немецких (в том числе 31 неизвестный) и 47 неизвестных русских воинов.
В Храме находится Азовская икона Божьей Матери, которая 8 лет назад, по словам Георгия Валерьевича, замироточила… над этим крепко задумались наши друзья – не предупредительными ли знаки свыше были явлены тогда о событиях на «Азовстали»…
Прогуливаясь по улицам Озёрска молодой директор краеведческого музея знакомил с жизнью обыкновенного городка на востоке области.
Со строительства необходимой мельницы для получения городского статуса поселению, на которую в 1723 году король даёт деньги с условием постепенного их возврата, начинается история города Даркемена. Мельница принадлежала королевской службе Гудваленна, а в 1725 году была подарена королём Даркемену, уже как городу.
Личный архитектор короля Иоахим Людвиг Шультхайс фон Унфридт составил регулярный план города вокруг большой торговой площади размером в 3 с четвертью гектар.
От Георгия Валерьевича была поведана запутанная история появления электрического уличного освещения в Даркемене – первого в Восточной Пруссии, раньше Кёнигсберга, ну только никак не Берлина и не в самой Европе…
Первые электрические уличные фонари в 1880 году появились, например, в Москве, в 1879 году – на Литейном мосту в Санкт-Петербурге. Плодами изобретения 1875 года дугового электричества Павла Яблочкова, русского инженера, благодаря чему приборы стали называть «русским светом», воспользовались в европейских столицах.
Оказавшись за границей, в 1876 году на заседании Французского физического общества Яблочков заявил о создании электрической свечи и вскоре получил на неё французский патент. Пражские и берлинские улицы, магазины, прибрежные зоны – всё было освещено уличными светильниками, созданными по технологии Яблочкова. В конце февраля 1877 года вспыхнули электрические лампочки в Париже, весной – в Лондоне. Однако непродолжительный свет дугового электричества «свечей» Яблочкова просуществовал всего несколько лет, их заменили более совершенные лампы накаливания.
В Даркемене же электрическое уличное освещение появилось в 1886 году, благодаря одной недоговорённости между муниципалитетом и постоянным покупателем электроэнергии Рихардом Вихертом, владельцем мельницы с мощным современным оборудованием – невыкупленную энергию тогда и выпустили в Свет, на улицы Даркемена.
«Деньги, этот "нерв вещей" национальной экономики, непременно должны оставаться в стране. Поэтому следует привлекать как можно больше иностранных денег. Вывозить за границу сырье, а потом ввозить оттуда за безумные деньги, сделанные из того же сырья товары – вот глупость! Просто преступление!
Тот, кто будет вывозить, например, необработанную прусскую шерсть, должен подвергаться огромному штрафу. Никакой шерсти – только готовое сукно!», – так писал прусский король Фридрих Вильгельм I.
Оживлённая иммиграция ремесленников всех специальностей, особенно кожевенников и суконщиков, привела к расцвету Даркемена.
"Государственный социализм" Фридриха Вильгельма I создавал все условия для превращения Пруссии (а затем и Германии) через двести лет в безупречно организованное, а главное "социальное государство" в мире.
В Первую мировую войну с осени 1914 года до 10 февраля 1915 года здесь проходила линия Ангераппского фронта. Сильно разрушенный город уже во время войны восстанавливался при помощи города-патрона Дрездена.
Первая мировая пришла сюда вместе с наступлением 1-й русской армии генерала П. К. Ренненкампфа, которая перешла границу 17 августа 1914 года. Уже через три дня она вступила в крупное сражение с противником — 8-й армией генерала М. фон Притвица. У Голдапа и Даркемена находился левый фланг сражавшихся, на котором столкнулись 30-я пехотная дивизия генерала Э. А. Колянковского и 1-й резервный германский корпус О. фон Белова. Несмотря на героизм русских солдат, под конец дня немцы потеснили их, однако решительной победы не добились. Ввиду поражения других соединений 8-й армии О. фон Белов был вынужден отступить. Русские войска воздержались от преследования, ограниченные боевые действия вела лишь бригада под командованием генерал-майора С. П. Соколова, которая утром 22 августа взяла город Даркемен.
Война вернулась в эти места в сентябре 1914 года, когда 1-я русская армия поспешно отступала из Восточной Пруссии. Противник превосходящими силами ударил по ее левому флангу, пришлось задействовать все наличные силы, чтобы не допустить прорыва. У Даркемена находилась одна из линий обороны.
Несколько дней на подходе к городу шли упорные бои, и лишь вечером 11 сентября немцы смогли войти в город.
Зимой 1914–1915 годов линия фронта снова приблизилась к городу, но войти в него русские войска так больше и не смогли.
Город Даркемен (Озерск) в годы Первой мировой войны был разрушен практически на 90%. Лишь не большое количество зданий уцелело. В 1922 году восстановительные работы были завершены, и Даркемен приобрел облик красивого города-сада.
Ещё в 1878 году район Даркменена был присоединен к железнодорожной сети в результате строительства соединительной ветки с линией Инстербург–Голдап–Лик.
Трудности с приобретением участка вынудили железнодорожную администрацию открыть железнодорожную станцию для Даркемена в 3 км от города в Стёпкен (пос. Ушаково).
На площади Победы города Озёрска сооружён Мемориальный комплекс. Его история берёт начало с 1949 года. Отступая немцы оставили город совершенно целым, кроме трех железнодорожных мостов.
Мосты восстанавливать не стали, город так и остался без железной дороги, однако, оба вокзала частично сохранились.
В 1970 году в Озёрске было передано безвозмездно здание бывшей мельницы для Озерского филиала Вильнюсского завода радио измерительных приборов (ВЗРИП) имени 60-летия Октября. В постсоветское время здание старой мельницы выкупил гражданин Чехии Бриск и наладил в нем по началу производство памперсов, потом автомобильных свечей марки BRISK. С 2008 года здание мельницы пустует.
Рядом с бывшей мельницей находится, построенная в 1880 году гидроэлектростанция, которую восстановили в 2000 году и по сей день она продолжает функционировать, имея две турбины общей мощностью в 500 киловатт, обеспечивает электроэнергией около 40% районых запросов.
9 сентября 2006 года в центре города Озёрск жителями города Дрездена общества «Старый фонарь» установлен памятник первому электрическому уличному фонарю в Восточной Пруссии.
В завершении нашего путешествия по Озёрскому району, учитывая короткий день, мы отправились в посёлок Осипенко, где недавно было обнаружено захоронение русских солдат и установлены гранитные плиты с 81-й фамилией погибших 114-го Новоторжского полка в Первую Мировую.
Маршрут «Надровия – Даркемен – Анграпа – Камни и Кресты Первой мировой» построен по некоторым захоронениям Первой мировой войны Озёрского района, в которых упокоены и русские солдаты.
Из Озёрска дорога ведёт через Ушаково, бывший Штрёпкен. Сильные бои шли рядом с Даркеменом близ Штрёпкена в конце ноября – начале декабря 1914 года. Много полегло здесь солдат русских и немецких. Появилось здесь и специальное воинское кладбище – на красивом месте, на высоком холме. Установленные над могилами надгробные кресты были уничтожены в 60-годы прошлого века.
А с 2014 года два бетонных креста – Православный и Латинский – стоят над местом вечного покоя 48 русских и 2 немецких воинов.
Найти захоронение не сложно – ориентиром служит разобранный не так давно железнодорожный мост в районе посёлка Ушаково. Причудливым украшением остались добротные кирпичные опоры в виде арок, а средняя часть пролёта моста была снесена для обеспечения проезда грузовых машин больших габаритов.
Печаль и горе – сколько матерей так и не узнала, в каком месте земля прикрыла тело её любимого сына?
В недавно обнаруженном волонтёрами и восстановленном захоронении в результате полевых работ во главе с Валерием Гусаровым в посёлке Осипенко, бывшем Погриммен, покоятся 81 военнослужащий Русской императорской армии, павшие под Даркеменом в ноябре 1914 – январе 1915 годов.
Здесь был найден оригинальный бетонный надгробный крест с братской могилы русских воинов, проведена большая и трудная работа в архивах, которая позволила установить имена 81 воина 114-го пехотного Новоторжского полка.
Теперь у этого захоронения традиционно проводят сбор “Безсмертный полкъ” Русской императорской армии Первой мировой войны.
20 августа 2022 года на этом месте был отслужен молебен Епископом Черняховским и Славским Николаем.
Участники поездки по маршруту проекта «История. Люди. Память» буквально за несколько минут, как стало смеркаться, успели посетить это знаковое место. Не везде, конечно, удалось побывать...
Поездка завершилась в Калининграде в половине девятого вечера, но замысел посетить захоронения Первой Мировой с русскими солдатами в Озёрском районе многих натолкнул на размышления о присутствии сильнейших эпизодов российской истории на территории бывшей восточной провинции Германии.
Наверное, пришло время научиться ценить, принимать доставшееся нам наследие и оказывать посильное участие в выявлении и фиксировании имён, обыкновенных рядовых солдат – участников той войны начала ХХ века, которая столкнула славянские народы между собой и по праву называется Великой, ее целью было перераспределение мирового пространства и захват территорий, которые могли приносить сырьевые и энергетические ресурсы.
Именно на территории Калининградской области захоронены русские солдаты Первой Мировой, за чьими могилы ухаживали бывшие немецкие жители.
Специфика воинских мемориалов на территории бывшей Восточной Пруссии состоит в том, что русские и немецкие воины обычно хоронились рядом, а мемориал создавался общий.
Согласно межправительственному соглашению от 1993 года, в обмен за гарантии сохранения могил советских солдат на территории объединённой Германии, германская сторона получила возможность ухаживать за немецкими воинскими захоронениями, оказавшимися на территории России. Для Калининградской области это соглашение коснулось в основном воинских захоронений Первой мировой. На практике немцы обычно приводят в порядок могилы и своих, и русских воинов.
Теперь наш черёд хранить, чтить и передавать то, что нам досталось.
«Вечный покой всем солдатам, упокоенным на нашей земле», – с такими словами мы покидаем Озёрский район, уютно разместившегося между Правдинским, Черняховским, Нестеровским и Гусевским районами.
Благодарим всех участников поездки за прекрасную компанию и предоставленные фотографии осеннего путешествия по маршруту «Надровия – Даркемен – Анграпа – Камни и Кресты Первой мировой».
#ФондПрезидентскихГрантов #ПобедителиПервогоКонкурса2022 #ПрезидентскиеГранты #ГражданскоеОбщество #ПредоставлениеГрантов #НКО #КалининградскаяОбласть
