О естественном движении населения в Калининградской области с 1946 по 1950 годы.
В советской статистике все сведения о естественном движении населения – рождаемости и смертности, изменяющих численность населения так называемым естественным путем, а также косвенно связанных с ними таких демографических событий, как браки и разводы, – являлись секретными и лишь в последние годы архивные фонды статистических управлений разного уровня стали доступными для исследователей. В настоящей работе использованы материалы фонда Статистического управления РСФСР, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (г. Москва), и двух фондов Государственного архива Калининградской области (фонд Уполномоченного Госплана СССР по Калининградской области и фонд областного статуправления).
Хронологические рамки статьи определены, с одной стороны, датой образования Калининградской области в составе РСФСР (1946 г.), с другой – завершением в основном процесса ее заселения, которое относится к 1950 г. Свою цель автор видит, во-первых, в том, чтобы ввести в научный оборот неизвестные ранее данные об естественном движении населения по области в указанный период. Во-вторых, с помощью демографических коэффициентов сравнить областные показатели с общими для всей России.
Перед исследователем, работающим со статистикой советского времени, неизбежно возникает вопрос о степени достоверности исходного статистического материала. В новейшей научной литературе неоднократно высказывалось мнение о ее «политическом» характере, об умолчаниях, приукрашивании и даже сознательном искажении данных. Эти утверждения, на наш взгляд, в полной мере применимы лишь к официальным публикациям той поры. Что же касается отложившихся в архивах сведений под грифом «секретно» и «совершенно секретно», автор не обнаружил каких бы то ни было следов преднамеренной фальсификации. Другое дело, что учет и регистрация населения в первые послевоенные годы были очень несовершенными, а полученные статорганами данные нередко расходились с действительным положением вещей. Не случайно в то время статистики широко использовали понятие «недоучет» населения, даже рассчитывались специальные поправочные коэффициенты (от 1 до 4, иногда и до 8%), на которые увеличивались или уменьшались содержащиеся в отчетах с мест цифры.
Разумеется, в Калининградской области, которая только начинала осваиваться советскими людьми, а статистическая служба находилась в процессе становления, все эти проблемы ощущались гораздо острее. Уполномоченный Госплана по Калининградской области неоднократно докладывал в Москву о неудовлетворительной работе ЗАГСов и сельсоветов, а в особенности органов МВД, ведавших учетом немцев, который, по его словам, «запущен и не отражает действительного количества немецкого населения». В свою очередь, московское начальство регулярно выражало недовольство качеством присылаемых из области отчетов.
Особенно московских чиновников возмущали заведомо неправдоподобные сведения, которые нередко попадали в статистические сводки. Так, по отчету за 1950 г. было, в частности, указано: «...вызывает сомнение факт рождения 10-го ребенка у матери в возрасте 27 лет».
Была еще одна чисто калининградская проблема, а именно наличие на территории области свыше 100 тыс. немцев, депортированных в Германию только в 1947-1948 гг. Официальная статистика учитывала их в общей массе гражданских лиц (иногда выделяя как «временно проживающих»), но насколько полно ЗАГСы регистрировали рождения и смерти этой категории населения, судить весьма затруднительно. Наконец, нельзя не принимать во внимание, что гражданская статистика не учитывала военнослужащих, которые так или иначе участвовали в процессе воспроизводства населения.
Численность военнослужащих в области в первые послевоенные годы, по нашим оценкам, никак не могла быть меньше 100 тыс. чел. при среднегодовой численности гражданского населения за весь пятилетний период 374 тыс. чел.
Все сказанное приводит к заключению, что извлеченные из архивов и публикуемые ниже сведения не дают полной и точной картины естественного движения населения. Вместе с тем они могут быть вполне надежным основанием для изучения тенденций воспроизводства населения области в послевоенные годы и впервые позволяют выявить самые характерные его особенности по сравнению с общероссийскими процессами.
Некоторые современные российские ученые-демографы в стремлении получить более объективные, приближенные к действительности, данные вводят различные поправочные коэффициенты. Однако предлагаемые методики их разработки, на наш взгляд, весьма субъективны и пока не могут быть использованы для пересчета исходных официальных данных.
В настоящей статье использовались официальные данные в том виде, в каком они отражались в отчетах и сводках статорганов, при этом учитывались все позднейшие дополнения и исправления, сделанные в официальном порядке.
Из таблицы видно, что естественный прирост населения области из года в год увеличивался (с 4,0 тыс. в 1946 г. до 15,2-16,6 тыс. чел. в 1949-1950 гг.), при этом большую часть прироста за весь пятилетний период давало городское население – 56,4%, тогда как сельское население только 43,6%.
Приведенные выше цифры трудно анализировать, вот почему целесообразно рассмотреть динамику естественного движения населения с помощью демографических коэффициентов, а кроме того, сравнить областные показатели со средними по всей России.
Сведения за 1946 г. представлены только за семь месяцев: с июня, когда началась регистрация актов гражданского состояния, по декабрь.
Приведенные в таблице показатели говорят о сверхвысокой рождаемости в Калининградской области: на протяжении всего рассматриваемого периода она в 1,5 – 2 раза превосходила общероссийский уровень.
Это тем более странно, что в области, как и по всей стране, сложилась крайне неблагоприятная половая диспропорция в репродуктивных возрастах (число женщин в возрасте 20-49 лет белее чем в полтора раза превышало число мужчин).
Прежде всего такой результат был следствием повышенной брачной активности населения. Кроме того, сказалось присутствие в области, с одной стороны, нерегистрируемых гражданской статистикой военнослужащих, а с другой – плохо учитываемого взрослого немецкого населения, в котором женщины составляли свыше 75%. Не случайно в актах о рождении отсутствовали записи об отце у 33,9% детей 1947 г. р. и 23,7% детей 1950 г. р. Необходимо иметь в виду и то, что регистрация рождений была наиболее полной среди всех видов учета актов гражданского состояния: родители (и советские, и немецкие) были сами в ней заинтересованы, ибо от этого зависело получение дополнительного продуктового пайка или денежного пособия на ребенка (последнее получали, в частности, матери-одиночки).
В отличие от рождений регистрация смертей родственниками не имела для жителей области практического значения, а систематический учет смертей среди немецкого населения вообще не велся. Что же касается младенческой смертности, то при отсутствии в области на первых порах хоть сколько-нибудь развитой сети роддомов и детских медицинских учреждений, регистрировать случаи смерти в первые дни и недели жизни ребенка было по сути некому. Вот почему сравнительно благоприятные областные показатели по младенческой смертности по сравнению с общероссийскими являются явно приукрашенными.
Таблицы смертности интересны в другом отношении: они впервые позволяют со всей определенностью подтвердить сведения, до сих пор известные только по рассказам ветеранов-переселенцев. Речь идет о сильном голоде, охватившем с конца 1946 г. практически всю страну. Именно в это время коэффициент смертности по Калининградской области возрос более чем в два раза и на сорок с лишним процентов превысил среднероссийский уровень.
Кризис снабжения в Калининградской области в 1947 г., помимо общих для всей страны причин, имел региональную составляющую. Скромные местные продовольственные ресурсы не смогли выдержать резко возросшую нагрузку: в последние месяцы 1946 г. правительство осуществило крупномасштабную переселенческую акцию, в ходе которой в область было перевезено более 50 тыс. колхозников; еще больше пополнилось городское население. При этом переселенцы, как правило, не имели собственных продовольственных запасов, а сделать их на новом месте не могли, так как прибывали уже в конце сельскохозяйственного сезона.
Повышенная брачная активность в области была связана с тем, что ее население в указанные годы формировалось в результате миграции, причем в общем потоке переселенцев удельный вес лиц самого активного брачного возраста (от 18 до 29 лет) составлял 50,7%, т. е. в составе населения области доля этой возрастной группы была примерно в 2,5-3 раза больше, чем в целом по России.
Для сравнения: медианный возраст вступающих в брак в СССР в 50-е гг. колебался от 26,5 до 27,3 года у мужчин и от 23,6 до 24,5 года у женщин; общий коэффициент брачности в СССР составлял в 1960 г. – 12,1%о, в 1980 г. – 10,3%.
При этом надо иметь в виду, что смешанные советско-немецкие браки формально были запрещены и, естественно, не учитывались статистикой. Что касается числа разводов, то и по этому показателю Калининградская область быстро превзошла средний по стране уровень. Большое число распавшихся семей было, по-видимому, связано с общей неустроенностью жизни на новых землях и повышенной мобильностью переселенцев.
Коэффициент естественного прироста населения в Калининградской области стабильно превосходил общероссийский при общей понижающей тенденции (в три раза в начале и примерно в два раза в конце рассматриваемого периода). Такой высокий показатель был естественным следствием большого числа заключаемых между переселенцами браков и очень высокой рождаемости у молодых семей.
В заключение можно сделать вывод о том, что естественное движение населения в Калининградской области в первые послевоенные годы имело очень существенные особенности (повышенные рождаемость, брачность и пр.). Они, в свою очередь, определялись в основном тремя факторами: формированием населения региона за счет мигрантов, наличием в области большого числа военнослужащих и присутствием здесь до конца 40-х годов немецкого населения со специфической поло-возрастной структурой.
Исследование выполнено Ю.В. Костяшовым и опубликовано в статье «О ЕСТЕСТВЕННОМ ДВИЖЕНИИ НАСЕЛЕНИЯ В КАЛИНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ В 1946-1950 ГОДАХ».
Фотографии из семейных альбомов А. Сологубовой, Л. Жалейко, с сайта www.gusev-online.ru и фондов Государственного архива Калининградской области.
