ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ
Самыми первыми гражданами на новой советской земле стали демобилизованные солдаты, вчерашние участники боев на территории Восточной Пруссии и бывшие узники гитлеровских концлагерей. Подавляющее большинство воинов уехало домой, возвратилось к своим семьям. А часть осталась. Некуда было ехать солдатам, у которых сгорели дома, погибли все родственники. Да и новая земля стала для них не совсем безразличной.
В ней навсегда остались лежать их боевые друзья. Первый солдат, стянувший просоленную гимнастерку, взявший в руки топор, чтобы построить дом, и был самым первым калининградцем.
Вспоминает бывший солдат Николай Васильевич Енин:
– После демобилизации я устроился работать шофером в погрузочно-разгрузочной конторе на железной дороге. Можно было перейти и на другую работу, но людей, хорошо знавших свое дело, было мало – их старались не отпускать. Тех, кто демобилизовался из армии, уговаривали остаться жить и работать в Кенигсберге. Если они подписывали договор на три года с той организацией, в которой они хотели работать, то им выплачивали подъемные в сумме трех тысяч рублей. Лично я подъемные не получал, потому что не знал, долго ли здесь пробуду.
Армейские политорганы всячески содействовали тому, чтобы вчерашние солдаты оставались трудиться на новых землях. Главный упор они делали на армейских коммунистов.
Рассказывает Николай Иванович Чудинов:
– Я демобилизовался летом 1946 года. К этому времени было принято постановление партии и правительства о том, что надо заселять новую область. И вот тогда политотдел нашего полка начал приглашать коммунистов, которые уходят из армии.
Нам говорили: «Дорогие товарищи, вы вот здесь воевали, сейчас надо осваивать новую землю, поскольку она нам передана». А мы, коммунисты, разве не обычные люди! Я вон сколько дома не был. Я ж саратовский. Зачем мне эта Восточная Пруссия? А работники политотдела в ответ: «Вы же коммунисты, должны первыми быть!» Тут я призадумался. Для чего ж я в партию вступал, чтобы вот так положить билет на стол? Тогда же на нас, коммунистов, смотрели! Мне сказали: «Контракт заключайте на два года. Поработаете, потом, если не понравится, уедете». Дали возможность побывать дома: «Поскольку вы воевали, вот вам отпуск. Сколько вам надо? Месяц, два? Поезжайте на два месяца. Все равно возвратитесь, работать-то надо». Я поехал домой. Там председателем райисполкома был бывший директор нашей школы. Увидел меня, обрадовался: «О-о! Давай к нам. Вот есть должность заведующего отделом культуры». Я отвечаю, что не могу, дал обещание поехать в Калининградскую область. То есть тогда еще не Калининградскую, а Кёнигсбергскую. Твердо ответил: «Я поеду туда. Не могу обманывать».
Демобилизованные воины, недавние фронтовики, оставшиеся жить здесь, были, как правило, люди молодые, деятельные, энергичные. Еще не успевшие обзавестись семьей. Многие из них не имели определенной профессии. Пока шла война – учились воевать, а мирную специальность освоить не успели.
Кроме бывших солдат среди первых жителей области оказались репатрианты – так называли советских граждан, угнанных фашистами в Германию. Путь тысяч освобожденных узников пролегал по территории бывшей Восточной Пруссии.
Рассказывает Зоя Ивановна Годяева, восемнадцатилетней девушкой угнанная в Германию из Смоленской области. Почти три года пребывала она в неволе, пока в апреле 1945 года не пришли союзные войска:
– Англичане нас собрали от всех хозяев в Бохольте и сказали, что те, кто захочет вернуться домой, – вернется. Они предлагали нам на выбор любую страну, если мы не захотим возвращаться в Советский Союз. Но этим воспользовались очень немногие. Таких сажали на машину и куда-то увозили. Ходили слухи, что тех, кто возвращается из немецкого плена, на родине отправляли в наши лагеря. Но мы этому не верили, хотя нам говорили, что все мы по возвращении пойдем в Сибирь, никто не поверит, что нас в Германию угнали насильно. Но мы в это не верили. Вскоре нас отправили в советскую зону оккупации Германии, в город Магдебург. В лагере оформили документы на проезд в Советский Союз. Я отправила письмо домой с просьбой сообщить, кто из моих родных остался там. Ответа не получила. Документы мне были выписаны на проезд в Смоленскую область. Повезли нас через Восточную Пруссию, город Инстербург Неподалеку от него в сельской местности находилось что-то наподобие распределительного лагеря для таких, как мы. Вскоре туда приехал какой-то человек и сказал нам: «Девушки! Зачем вам ехать к себе на Смоленщину? Вербуйтесь сюда». Возвращаться назад, домой, означало жить в блиндажах, в разрухе. И мы, у кого не было семьи, согласились завербоваться.
Уже с лета 1945 года, еще до образования области, сюда стали прибывать специалисты, направленные своими министерствами для восстановления промышленности. Обычно это оформляли как длительную командировку. Интересно и то, что многим командированным, имеющим сугубо гражданские специальности, присваивались офицерские воинские звания и выдавался воинский паек. На руководящие должности стали присылать по путевкам ЦК партийных работников. Среди переселенцев было много образованной, энергичной молодежи – выпускников различных учебных заведений, которых распределяли сюда, иногда без учета их желания.
Рассказывает Филипп Павлович Столповский:
– Я сразу согласился ехать. Таковы требования нашей партии: если партия находит нужным, коммунист не имеет права отказываться. С теми же, кто не дал согласия, решался вопрос о пребывании в партии. На их посылке больше уже не настаивали.
Партийные работники обеспечивались более высокими подъемными, для них и система льгот была выше. Тем не менее для многих партийцев направление сюда означало заметное ухудшение условий их жизни относительно прежнего места: область ведь лежала в руинах.
Елена Кузьминична Зорина вспоминает:
– В мае сорок шестого года сюда по путевке ЦК партии был направлен мой муж – Зорин Александр Афанасьевич, работавший до этого в городе Горьком, в обкоме ВКП(б). Его определили в областное Гражданское управление инструктором по информации. Я поступила на работу начальником отдела кадров главурса при Калининградбумпроме. В Горьком я работала зам. директора торфяных предприятий при автозаводе имени Молотова. Перед приездом в Калининград мы побывали на приеме у Молотова в Москве. Я хотела забронировать квартиру в Горьком – у нас были хорошие жилищные условия, но мне дали понять, что мы уезжаем в Калининград надолго, если не навсегда.
В область также прибывали молодые люди по комсомольским путевкам. Молодежь стремилась скорее преобразить эту землю, которую вскоре стала считать своей.
Ну и, наконец, самый массовый поток приезжающих в новую область шел по пути планового переселения в сельскую местность, которое началось в конце августа 1946 года.
Отрывок из книги «Переселенцы рассказывают». Книга была написана в 1992 г. на основе воспоминаний первых жителей области, прибывших в наш край с 1945 по 1950 год. В ее создании принимал участие большой авторский коллектив преподавателей и выпускников Калининградского университета (С. П. Гальцова, А. П. Гедима, М. А. Клемешева, Ю. В. Костяшов, Ю. И. Матюшина, А. П. Попадин, К. В. Резуев (составитель публикуемой главы), Л. П. Ткачик, А. А. Цапенко, А. Д. Чумаков, А. А. Ярцев). В 1997 г. при поддержке Комитета по делам архивов администрации области и Калининградского историко-художественного музея авторская рукопись при участии журналиста А. П. Дарьялова и редактора 3. П. Глушковой была подготовлена к печати. Однако вследствие невыполнения Калининградским книжным издательством условий договора на стадии подписания книги в печать ее издание было приостановлено. Между тем книга выдержала уже два издания на немецком языке (1999, 2001 гг.) и в 2001 году опубликована в Польше в переводе на польский язык. Руководитель авторского коллектива Ю. В. КОСТЯШОВ.
Фотографии из семейного архива А. Сологубовой и из фонда Государственного архива Калининградской области.
#фондкультурныхинициатив #75КалининградскойОбласти #ПереселенцыИсторияПервых
